Я осторожно просунула голову в калитку и стала всматриваться в горы песка и строительного мусора. А люди здесь есть?

«Куда нос суешь?!» - услышала я и резко отпрянула назад, почувствовав, как меня обдало холодом, током и еще чем-то мокрым. Вот почему нос? Неужели он не мог заметить мои глаза? Глаза цвета чая, глаза с поволокой, глаза... Хотя в этот момент я вспомнила пару выражений, связанных с глазами, которые мог бы изречь этот небритый рот и осеклась.

Вот когда так спрашивают, забываешь, зачем пришла. И я забыла. Я открыла рот – мне так легче было вдыхать атмосферу стройки – но мысли не возвращались.

«Чокнутая!» – заключил дядька в каске и махнул на меня грязной робой. Так он поставил на мне крест. На мне, моем носе, моей карьере в строительной компании «вавилонстрой», моей жизни.

Я побрела прочь от этого унижения. Поскорее, подальше. И как только пересекла заветную невидимую черту, зону досягаемости стройки, голова стала тяжелеть мыслями, душа наполняться чувствами. Мысли роились, я негодовала! Как он, небритый, мог ТАК со мной говорить! Я, красивая, молодая, умная, красивая (знаю, что повторилась. Это чтобы реабилитировать свой нос в собственных глазах!). Я почувствовала уверенность в себе. Я даже залилась хохотом для пущей убедительности. Да так внезапно, что на другой стороне улицы участливо захрюкала мне белая болонка. Нет, это точно был не лай.

Я стала вспоминать… Я пришла по вопросу от начальства… Я ведь совсем забыла, по какому вопросу! У меня ведь важная дипломатическая миссия! А я. Нужно собраться, вспомнить все, чему меня учили в универе. Нервно расстегивая неподдающийся замочек на сумке, я достала документы, выпрямила спинку, задрала нос и уверенным шагом направилась обратно вдоль забора. В груди клокотало. Я сглотнула.

Он был немного занят. Говорил о чем-то с дядькой ниже и грязнее него. Наверно, подчиненный, подумала я. Нужно подождать. Я оставила голову в калитке, чтобы точно знать, когда разговор закончится. Я сфокусировала взгляд на одиноком сапоге, стоящем на глиняном пригорке. Мне показалось, что это было очень живописно. И стала придумывать свою речь. Продумывать нюансы диалога с небритым. В любом случае я оказывалась отличным дипломатом, а в финале мы с дядькой пожимали другу руки, а тот, что пониже, разрезал золотыми ножницами алую ленту на фоне красивого здания из картинок на проекте…

Я пришла в себя не от его голоса. Скорее от его запаха. Оказывается, он успел подойти ко мне, склониться к самому лицу, нарушив мое личное-преличное пространство, и начать дышать на меня словами из селедки с луком и еще чем-то кислым.

- Ишь, уши развесила! Ходит все, выслушивает, выглядывает. Че ходишь, прокуратура? Че вынюхиваешь?

Я не стала говорить, что я унюхала ему прямо в лицо. Тем более, что я вообще старалась не дышать тогда. Да и паузы он не сделал, чтобы я смогла вставить свои дипломатичные пять копеек по поводу цели своего визита. Он просто взял меня своей землистой (потому что она действительно была вся в земле) рукой и вытолкал за забор.

Прижимая сумку с документами к груди, я все еще ощущала запах небритого и думала, что именно селедка стала причиной краха зарождавшихся между нами дипломатических отношений.